Сборник итальянских арий, удивительно лиричных и пронзительно красивых, в прекрасном исполнении.
На диске записаны произведения Винченцо Беллини, Гаэтано Доницетти, Джоакино Россини
Исполнитель: Cecilia Bartoli
Партия фортепиано: Джеймс Ливайн
Записи 1997 года.
Треклист:
1. Aragonese (Rossini)
2. Vaga Luna Che Inargenti (Bellini)
3. Il Barcaiolo (Donizetti)
4. Ah ! Rammenta, O Bella Irene (Donizetti)
5. L'abbandono (Bellini)
6. Or Che Fi Di Fiori Adorno (Rossini)
7. Malinconia, Ninifa Gentile (Bellini)
8. Amore E Morte (Donizetti)
9. Bolero (Rossini)
10. La Conocchia (Donizetti)
11. Il Fervido Desiderio (Bellini)
12. Torna, Vezzosa Filide (Bellini)
13. Vanne, O Rosa Fortunata (Bellini)
14. Dolente Immagine Di Fille Mia (Bellini)
15. La Farfalletta (Bellini)
16. A Ma Belle Mere (Rossini)
17. Per Pieta, Bell'idol Mio (Bellini)
18. Me Voglio Fa 'Na Casa (Donizetti)
19. L'esule (Rossini)
20. La Danza (Tarantella Napoletana) (Rossini)
Когда ей было девятнадцать, ее пригласил Караян петь в Мессе Баха. Потом был "Моцарт и Да Понте" с Даниэлем Баренбоймом, затем пела Керубино с одним из выдающихся "аутентистов" Николаусом Арнонкуром... Работала с Аббадо, Шаи, Кристи, Мути, Рэттлом, Синополи, Шолти, заключила эксклюзивный контракт со звукозаписывающей компанией "DECCA". У нас ее знали только эстетствующие меломаны. Почему? Потому что она любит непопулярную в наших краях барочную музыку, потому что ее записи элитарны и дороги, в том числе и CD с Россини, в чьих операх она блистала и продолжает блистать.
Звездность Бартоли - дело, как известно, бизнеса. Но то, что она - феномен, безусловно. Вот Вам на то свидетельство М. Л. Ростроповича:
«Завтра мне вручают очередной орден. Приходи в мэрию Парижа, я тебя познакомлю с Чечилией Бартоли. Эта женщина (о! где мои пятьдесят лет? Звуки ее голоса сводят с ума!) станет завтра шевалье. Ей это очень подходит — она поет партии кастратов. У нее фантастическая виртуозность и магнетизм Консуэло (помнишь Жорж Санд?). Поверь, я кое-что понимаю в этом деле, будучи всю жизнь рядом с Галей!»
(Из разговора с Викторией Ганчиковой весной 1995 года)
